Людмила ФРОЛКОВА: «Встреча разных поколений арфистов — это очень важно»

Заслуженная артистка России, киевлянка и одновременно москвичка, Людмила Владимировна Фролкова уже 15 лет работает в Московском государственном академическом симфоническом оркестре под управлением Павла Когана. Ещё в детстве она начинала учиться у Галины Дмитриевны Верейкиной в киевской музыкальной школе №5. Потом уехала в Москву, поступив в гнесинское училище к Эмилии Андреевне Москвитиной, вслед за которой окончила московскую консерваторию у Веры Георгиевны Дуловой…

— Успехи в моей музыкальной карьере, в первую очередь, связаны со школой, которую заложила Галина Дмитриевна. Это, кстати, школа Дуловой. Потому что Галина Дмитриевна Верейкина окончила московскую консерваторию именно у Дуловой, была в её первом выпуске. Так вот, эта школа, которая была заложена в детстве, потом везде вспоминалась и давала свои плоды. Например, после музыкальной школы я поступила в гнесинское училище сразу на второй курс.

— Обратил внимание, что все участники конференции — женщины. Арфа — сугубо женский инструмент?

— На сегодняшний момент — да. Везде женщины вытесняют мужчин. За рулём, например, ещё 10—15 лет назад это было редкостью, а сейчас уже привычно. Так и здесь. А вообще, мужчины арфисты были и есть.

— Арфа — дорогой инструмент?

— Да, весьма, можно сказать, инструмент для богатых. На конференции обсуждались маленькие арфы, они, видимо дешевле. А из тех, что я знаю, самая доступная арфа стоит десять тысяч долларов. Это самая простая, которая подходит для занятий.

— Если можно так выразиться, «рояльный» порядок цен?

— Пожалуй, хотя я не уверена в расценках на рояли…

— «Продай квартиру — купи рояль!»

— Да, арфа в смысле цены близка к этому высказыванию.

— Выходит, ученики вынуждены заниматься в классах, но не дома?

— Вы знаете, сейчас много состоятельных людей, которые имеют возможность купить инструмент или взять его напрокат. А если ребёнок талантливый и серьёзно занимается, родители даже из небогатых семей стараются напрокат взять инструмент, что является компромиссным вариантом. Но в основном ученики приходят заниматься в школу. И это не так плохо, потому что такой режим организовывает детей. Имея инструмент дома, сядешь ты за него или будешь играть в компьютер — тот ещё вопрос! А если ты идёшь целенаправленно в школу, то ты сядешь и позанимаешься.

— Представим, ребёнок поступает в музыкальную школу. Какой фактор является ключевым, влияющим на выбор инструмента: все ждут, куда комиссия направит, или родители принимают решение, или же дети хотят попасть именно на арфу?

— Полагаю, что выбор за детьми. Я тоже преподаю в школе в Москве, в детской школе искусств имени Мамонтовой. Я считаюсь молодым педагогом, так как лишь девятый год там преподаю, то есть опыт у меня ещё небольшой, но в основном картина следующая: когда набирается класс, то детям и родителям показывают инструмент и спрашивают: «Не хотите ли на арфу?» Как правило, все хотят, поскольку инструмент очень известный и красивый, впечатляющий. Они восхищаются: «Ух ты, конечно, хотим на арфу!» А бывает, что дети уже поступают в школу с желанием играть именно на арфе, если видели этот инструмент где-то на концерте. Я сейчас сокращаю свой класс, но в этом году пришла девочка. И скрипку ей предлагали, и другие инструменты, но она сказала: «Нет, я очень хочу на арфу».

— Интересен взгляд из Москвы, можно ли говорить о сходстве арфы и нашего национального инструмента — бандуры?

— Это совершенно разные два инструмента. Один академический, а другой — народный. Как минимум, это разные оркестры. Я понимаю, что бандуре интересен репертуар арфы, и таким образом бандура расширяет свои инструментальные возможности, возможно, путём подсматривания, перенимания каких-то элементов арфового исполнительства. То есть это разные инструменты, находящиеся на разных полюсах.

— Насколько самостоятельным, сольным инструментом является арфа?

— Применение арфы, в первую очередь, в симфонических оркестрах. Но тут многое зависит от масштаба личности, от его желания, возможностей, способностей. Сольное музицирование — это совершенно другой уровень. Существует достаточно большой сольный репертуар для арфы, ведь дети, когда учатся, осваивают инструмент сольно, а потом они, кстати говоря, заново учатся в оркестре, где требуется совершенно другое, отличное от сольной игры. И всё же, есть арфисты, которые продолжают играть сольные программы, работая в оркестре.

— Бывает ли эстрадная арфа?

— Бывает и эстрадная, и народная, и академическая. Есть английский арфист Эндрю Лоуренс-Кинг, он играет на самых разных разновидностях арфы. Помню, он даже гастролировал в России не так давно.

— Что вы можете сказать об арфовой конференции?

— Я очень благодарна устроителям, лично Гумен Александре Игоревне, она большое дело делает. Арфа, как и любой другой инструмент, требует ежедневных самостоятельных занятий. То есть, помимо занятости на работе, мы ещё должны сами постоянно заниматься. И поэтому мы как-то разобщены, мало видимся, мало встречаемся и плохо друг о друге знаем. То, что происходит на конференции: встреча разных поколений арфистов, обмен мнениями — это очень важно.

— Вы преподаёте в школе и играете в оркестре, то есть вы играющий педагог?

— Не совсем так…

— Преподающий исполнитель?

— Вот это верно. Потому что у меня появилась потребность поделиться своими знаниями, опытом, умениями с кем-то, передать кому-нибудь то накопленное, что у меня есть.

— Случаются ли взрослые ученики-любители по арфе?

— Не знаю, мне не попадались, но я не вижу преград. Даже если человек уже взрослый, то можно поучиться в своё удовольствие: почему бы нет? Другое дело, что стать профессиональным музыкантом вряд ли получится. Мы ведь готовим музыкантов с самого детства. Если даже танцам учатся в 35 лет, то на арфе тоже можно. Сейчас в мире много всего, нужно просто поискать в интернете.